А. О. Махвич-Мацкевич. Абадзехи, их быт, нравы и обычаи.

 Абадзехи, их быт, нравы и обычаи. 

На Кавказе, поступил к нам в подданство новый народ, абадзехи.
Подданство абадзехов тем для нас важнее, что теперь на всем Кавказе остался непокоренным небольшой лишь уголок, у самого Черного моря.
Уголок этот населен тоже горскими племенами, а именно шапсугами и убыхами.
Страна, занимаемая абадзехами, с одной стороны прилегает к рекам Белой и Кубани, с другой касается земель, населенных убыхами и шапсугами. Высокие горы, покрытые сплошным дремучим лесом, перерезанные множеством потоков, бесчисленными ущельями, оврагами и пропастями - вот их отечество. Нигде нет ни следа никакой дороги. Местами виднеется только узкая тропинка, которая, извиваясь над пропастями, теряется в чаще. Непривычный всадник на подобной тропинке легко может сломить себе шею, но горская лошадь легко несет своего всадника - абадзеха, смело перепрыгивая через овраги и пропасти, даром что некованная. У абадзехов нет обыкновения ковать лошадей.

Фамилия Анчок (Анцокъо).

В подавляющем большинстве источников XIX и начала XX века фамилия Анчок встречается как известнейший абадзехский дворянский род. Общество Анчоко-хабль было одной из влиятельнейших обществ Абадзехии.

Обратимся к источникам, где упоминается фамилия Анчок:

"(41) Черкесы Абазехи, или Абазихейцы в 1802 году состояли из трех колен: 1-е Енамоково, которое считало в себе 29 родов; 2-е Анчоково, имело оных 20; и 3-е Адыгово, 10."
Вестник Европы. "О имени козак". Петр Бутков. стр. 202. 1 сентябрь 1822 год.

Крепость Псыфабэ

Крепость Псыфабэ - остатки средневекового оборонительного сооружения на вершине Абадзехской (Ключевой) горы. Псыфабэ по-адыгски - "теплая вода".
Именем этой крепости называлось до окончания Кавказской войны и урочище в том месте, где сейчас находится городская часть курорта Горячий Ключ.
Крепость невелика (100-200 м²).
Исследователи этих мест считают, что она являлась укрепленной частью поселения на северном склоне горного хребта Котх. За ее стенами, в случае опасности, прятались местные жители.
До наших дней сохранились только камни от фундамента стен (высота около 30 см) и также поросший деревьями крепостной ров, отделявший крепость от остальной части отрога.

Картина А. Сагань «Крепость Псыфабэ».

Дьячков-Тарасов. "Абадзехи".

Александр Николаевич Дьячков-Тарасов (1867 - после 1929) - историк, кавказский этнограф. Окончил историко-филологический факультет Московского университета. Преподавал в гимназиях Екатеринодара, Тифлиса, Ставрополя. Являлся одним из основателей Общества любителей изучения Кубанской области (ОЛИКО), активно работал в этнографической секции общества. Александр Николаевич  в 1901 году был направлен Кавказским отделом Русского географического общества в абадзехские аулы для производства историко-географического исследования бывшей Абадзехии. Он посетил аулы  Ассоколай, Понежукай, Габукай, Бжедугхабль, Темиргоевский, Уляп, Хатажукай, Пшизов, Хакуринохабль и Мамхег. География Абадзехии и топография аулов, давно исчезнувших с лица земли, были достаточно выяснены с помощью местных стариков-абадзехов. Попутно им было записано несколько абадзехских преданий и сказок и собран этнографический материал.

Ф. А. Щербина о языке черкесов.

"Племена, известные под общим наименованием черкесов, занимали горные части Кавказа с незапамятных времен. Не было еще истории, не существовало ее документальных данных, а черкесы уже обитали на Кавказе, жили здесь в доисторические времена. Но как это ни странно, а черкесы, попавшие в кавказскую предысторию, не имеют, однако, своей истории. Последняя никогда и никем из черкесов не писалась и не печаталась ни полностью, ни частями. Иначе не могло и быть. У черкесов никогда не было не только печатного слова, но даже письменности, родного алфавита.

И. Д. Попка, автор «Черноморских казаков», передал очень характерный в этом отношении случай. У Попки был «кунак», приятель, Хаджи-Нотаук Шеретлук, живший на р. Богундыр, среди шапсугов. Это был старик «с обширною и белою, как крыло богундырского лебедя, бородою, с добрым и задумчивым взглядом и, что всего важнее, с миролюбивыми идеями, за которые, как сам он сознавался, не был он любим в своем околодке». В ранней молодости Хаджи-Нотаук лишился отца, умершего в Мекке, куда отец и сын ходили на поклонение пророку. Осиротевший молодой шапсуг поступил на чужой стороне в медресе, мусульманскую школу. Пробывши в ней пять лет, он возвратился домой на Богундыр, женился здесь и сделался муллою в родном ауле, погрузившись всецело в книги и мусульманскую мудрость. Его не увлекали ни военная слава, ни дерзкие предприятия сверстников, делавших набеги на казачьи поселения, ни их богатая добыча. «Клянусь, говорил он своему приятелю Попке, что всю мою жизнь я не выпустил против русских ни одного заряда и не похитил у них ни одного барашка».